Самой популярной темой последних дней в интернете стала хитрость русского человека, который в ответ на политику против пиратства и удаление аудиозаписей стал присваивать западным исполнителям исковерканные русские названия. Это, безусловно, очередная веха в истории языка и культуры. Но не стоит на этом останавливаться.
Вслед за глуповатыми пародийными именами, музыке должно быть присвоено что-то индивидуальное – “Песня, которая не отпускала меня тем странным летом”, “Мелодия, которая стоит в сознании около чувства неясной тревоги о бренности бытия”, “Как-то зимней ночью послушал эту песню зачем-то 100 раз и ответил на все мучившие вопросы”, “В пасмурной толпе утреннего метро поставил на плеере на репид, а потом смотрел на какого-то бородатого профессора напротив и под эту песню представлял себе его жизнь”.
Воровство таких песен правообладателями, если они все же вычислят их, будет приравниваться к воровству чувств и мыслей, к покушению на территорию сокровенного. И даже это воровство станет частью какого-то прекрасного отчаянья. Вслед за индивидуализацией музыки, стоит переписать названия улиц на картах в - “улицы той апрельской ночи”, “проспект проезжаю каждый раз и думаю о какой-то ерунде”, “провожал досюда Ленку Десятникову, а потом так ничего и не вышло”.
Мир станет индивидуальным. Громоздкие предложения сократятся до эмоций, и музыку вообще никак не надо будет называть и даже слушать. Просто нужная эмоция при желании будет звучать в голове, спаянная с нужным географическим местом, с теми людьми и чувствами, с которыми она и ассоциируется. И вот эти странные порывы, которые будут возникать просто так, никто забрать у нас уже не сможет.
